Это есть
один из многочисленных божественных механизмов, при помощи которых
обогащается и возвышается наша мораль. Как правило, этот механизм
срабатывает в первую очередь через признание ошибок, грехов,
злых дел, а затем волю их искоренять.
Условно принято, что
Бог имеет в Коране 99 имен. Одно из них – Тавваб, что означает
в переводе на русский «принимающий покаяние, или отпускающий
грехи». Кстати сказать, и это свойство Бога имеет абсолютное
содержание. Иначе говоря, список действий человека, попадающих
под покаяние, не может быть ограниченным определенными проступками.
Поскольку сам Бог повелел: «О рабы Мои, которые преступили преграды
против самих себя, не отчаивайтесь в милости Бога. Поистине
Он прощает грехи полностью...» (39, 53)
Священный Коран, это
священное Чтиво внушает, чтобы покаяния должны быть направлены
исключительно к Нему. Потому, что нет божества кроме Него и
следовательно никто кроме Него не может быть «Тавваб»ом, отпускающим
грехи. Даже за пророком не признается право отпускать грехи,
о чем можно судить по аяту: «Тебе нет ничего в этом деле: примет
ли Он их покаяние, отпустит ли Он их грехи, или накажет их...»
(3, 128). Это исключительная прерогатива самого Всевышнего.
Преследуемая при этом цель заключается в том, чтобы добиваться
максимальной искренности, как того требует любая из форм богослужения,
каковым является и акт покаяния. Максимальная же искренность
достигается как правило через изъявление свободной воли, поскольку
стесненные обстоятельства не позволяют этому чувству быть предельно
проявленным.
«Нет принуждения в
религии» (2, 256) велит господь Бог. Простор для свободного
волеизъявления открывается там, где нет принуждения. И когда
какое-то лицо в силу обстоятельств или под давлением со стороны
принуждается против своей воли к покаянию, думаю, что его покаяние
должно быть не приемлемым для Всевышнего. Покаяние поневоле
создает такой прецедент аморальности, что при этом приходится
говорить не о богослужении, а потакании сатане.
В отличие от Коранического
ислама иначе обстоит это в деятельности традиционных исламистов.
В истории имеется множество фактов о том, как борцы за свободомыслия
терпели преследования за свои нетрадиционные взгляды и оказавшись
в плену своих преследователей - «стражников» шариатских норм
принуждались к публичному отречению от своих взглядов. Примеры
Халладж Мансура, Шехабеддин Сохраверди, Имадеддин Насими, которые
отказались от публичного покаяния, за что были приговорены к
смертной казни, довольно ясно иллюстрируют преступное поведение
традиционных «религиозных» апологетов, действовавших вне рамок
божественной логики о покаянии.
Акт покаяния в традиционном
христианстве отличается от теоретического, то есть Коранического
ислама тем, что верующий вынужден признать свои грехи, исповедоваться
в присутствии церковного служителя. И отпущение грехов со стороны
церковного деятеля воспринимается как Христово прощение. Имеется
много исторических фактов, связанных со злоупотреблениями этой
компетенцией со стороны церковных деятелей. Стоит только вспомнить
деятельность инквизиции, которая некогда служила судебно-полицейским
аппаратом католической церкви. Вынесенную инквизицией смертную
казнь могло сменять пожизненное тюремное заключение только в
том случае, когда подсудимый официально заявлял о своем покаянии
за свои грехи перед церковью. Иначе, если подсудимый избегал
такого рода покаяния, его живьем бросали в огонь.
Из истории мы знаем,
как был сожжен в огне Джордано Бруно, и как Галилео Галилей
в церкви Мариа сопра Миневра преклонив колени и официально покаявшись,
отрекся от своих научных взглядов, пережил долгие годы изнурительной
тюремной жизни.
Принудительное покаяние
само по себе содержит элементы смуты. Думаю, что это и имеется
ввиду, когда Господь наш велит: «Ведь те, которые испытывали
верующих мужчин и женщин, а потом не покаялись, - им ведь наказание
геенны, им наказание огня» (85, 10). Последнее выражение как
бы несет текстовое чудо, предваряя информацию о преступлениях
католической инквизиции и средневекового шариатского института
и обращая наше внимание на адскую судьбу религиозных преступников.
Наказание быть сожженным в огне - это есть то, что воздано им
Богом за то, что они аналогичному, но неоправданному наказанию
подвергали людей с вольным, светлым и передовым мышлением, которые
не поддавались на принудительное покаяние.
Арабское слово «тауба»
в главном значении покаяние имеет в Коране и другие смысловые
оттенки наподобие «направляться к Богу, обращаться к Богу».
Это значит, что при каждом акте покаяния человек проходит определенное
расстояние по направлению к Богу, приближается к Нему: «А кто
обратился к Нему, покаялся и творил благое, то, поистине, он
обращается к Богу с верным обращением и покаянием» (25, 71).
Несомненно, акт покаяния
важен в первую очередь, как следует из приведенного аята, для
направления в сторону благих деяний посредством анализа того,
что верно, что неверно в поступках из области морали, и в конечном
итоге для направления в сторону познания Бога, возвышения на
ступенях веры. Приходится принимать во внимание и то, что жизнь
без покаяний представляет жизнь, лишенную помощи и прощения
со стороны Бога. Предсмертные же покаяния тех, кто в своей жизни
не удосуживался раскаиваться за свои проступки, представляются
в Коране как бессмысленные и потому не приемлемые для Бога:
«Но нет обращения и покаяния тем, которые совершают дурное,
а когда предстанет пред кем-нибудь из них смерть, он говорит:
"Я обращаюсь, я раскаиваюсь теперь"... И тем, которые
умирает, будучи неверными...» (4, 18)
Есть другое предназначение
того, чтобы идти по направлению к Богу через покаяние. Это желание
добиваться интеллектуального развития. Некоторые теологи разделяют
такое мнение, что смена достижений человеческого разума новыми
достижениями сама по себе содержит акт покаяния, то есть отречение
от старого достижения в пользу нового, и смена этого нового
более совершенным достижением будучи динамичным мышленческим
явлением в конце концов представляет акт покаяния на материальном
уровне, поскольку все старое рассматривается с божественной
точки зрения небезупречным явлением, которое должно сменяться
более удачным, хорошим и полезным. Польза от этого проявляется
в том, что это материальное покаяние дополняет моральные ценности,
и измеряется тем, насколько может способствовать расширению
ареала указанных ценностей. Для ясности скажем, например, изобретение
компьютеров, их производство, появление все новых поколений
этого достижения – все это есть продукт покаяния в материальной
сфере. Можно приводить много других примеров из области литературы,
экономики, политики и т.д. Моральная сторона такого «покаяния»
состоит в том, что если какое-либо явление, связанное с прогрессом
в материальной сфере, стоит на службе человечества, то это приемлемо
и для Бога и потому имеет значение направления к Богу...
В заключение отмечу,
что покаяние есть одна из активных форм богослужения, способствующих
постоянному движению в сторону благих деяний.
